ПАМЯТИ УБИТЫХ ДРУЗЕЙ
А беда на вечный срок задержалася…17 июня 2008.
Это был, пожалуй, один из самых запоминающихся, если не самый
запоминающийся вечер из серии «Вечеров без политики», которые проводит
для русскоязычной общины мэрия Беэр-Шевы. И начался он с минуты
молчания в память о злодейски убитых 9 апреля на терминале Нахаль Оз
двух жителях Беэр-Шевы – Олеге Липсоне и Льве Черняке.
Их жены Жанна и Ирина, ставшие в одночасье молодыми вдовами, отец
и мать Олега – Марк и Ася Липсон согласились принять участие в этом
вечере, чтобы поведать о том, какие это были прекрасные люди, как умели
жить и радоваться жизни. Конечно, Жанне и Ире было очень нелегко, очень
тяжело возвращаться в недалекое трагическое прошлое, вновь окунуться,
причем, прилюдно, в ужас, боль и кошмар потери, но они все-таки сделали
это. Они также рассказали о своей жизни в стране, о первых годах
репатриации, тяготах абсорбции, наши в себе силы и мужество ответить на
вопросы ведущих и участников встречи.
Пусть он в связке одной с тобой …
Зал полон, ведущие Майя Гедзинская и Леонид Ковшиловский представляют
собравшимся жен, родных и близких Олега и Левы. В течение всего вечера
периодически звучат любимые авторы погибших ребят – Высоцкий и Шевчук,
их песни стали самым точным, трагическим, щемящим фоном для
воспоминаний об Олеге и Льве.
Звучит «Песня о друге» Высоцкого, и с детства знакомые до боли слова
вдруг обретают свой истинный, незамутненный временем и амортизацией
смысл, наполняются пророческим содержанием, от которого идет мороз по
коже.
- Пусть он в связке одной с тобой, — поет великий бард, и ты
понимаешь, что два друга с самого и до самого конца были в одной
связке. Познакомились они задолго до того, как оба женились. Всегда
вместе, всегда рядом. Вместе работали, вместе отдыхали, их семьи так
сдружились, так сроднились, что друзья дома Липсонов давно стали
друзьями дома Черняков и наоборот. Они даже жили рядом, жены – близкие
подруги, а родители Олега стали друзьями его друзей.
В общем, они были по-настоящему «в одной связке» во всем. Выезды на
природу, пикники, праздники, выходные – вместе. Оба — большие любители
веселых, красивых, изысканных застолий. Оба этих дома – настоящие
домашние очаги, теплые, открытые и гостеприимные, где друзей и знакомых
всегда ждали самый радушный прием, задушевный разговор, где каждый
ощущал себя, как долгожданный и дорогой гость. Это особое умение
общаться с людьми, талант ценить роскошь человеческого общения,
свойственные и Льву, и Олегу, отмечали буквально все друзья, пришедшие
в этот вечер отдать дань их памяти.
Более 15 лет они были «в одной связке» везде и всегда, в трудностях,
радостях, на работе и дома. И также, что «в одной связке» они встретили
свою гибель.
А хриплый баритон продолжает чеканить: «если шел он с тобой как в бой, …значит, как на себя самого, положись на него».
Если шел он с тобой, как в бой…
Есть совершенно определенные четкие свидетельства, что за несколько
минут до их гибели поступило предупреждение о том, что террористы
проникли через границу (на самом деле, «граница» — это громкое
название), что готовится нападение на терминал и что им надо срочно
уезжать.
И что же было первым движением обоих? Сесть в машину и быстро рвануть
оттуда? Спрятаться? Как бы не так. Теряя драгоценные секунды, они
кинулись выгребать с заднего сиденья наваленные там вещи, чтобы
посадить и увезти других работников терминала, то есть, чтобы спасти
других. А те другие уже спрятались, попадали кто где – за силовым
электрическим шкафом, под стенкой и так далее и спаслись. А они погибли.
Сильно не на высоте положения оказались и расположенные в 100-150
метрах военнослужащие армейской базы. Говорят, после получения
сообщения о проникновения врага они минут 15 разворачивали танк, чтобы
«атаковать террористов», да, видимо, так и не преуспели «развернуть»,
потому, как огонь на себя приняли гражданские люди, безоружные,
незащищенные, фактически оказавшиеся так, где их не должно быть. Вот
и получилось, что не армия защитила своих граждан Черняка и Липсона,
а они стали живым щитом на пути убийц и защитили свою армию. Вот такие
парадоксы.
И снова пророчески звучит: «Если шел он с тобой как в бой», так они
и ушли друг за другом, приняв этот последний и совсем не свой бой. Так
они и шагали друг за другом, так и ушли от нас, «один на цифре 37»,
другой – постарше – в 53 года.
Я несла свою беду…
- Почему, за что они погибли? Ни от болезни, ни от аварии, ни на войне,
в конце концов, — глотая слезы, с трудом выговаривает Жанна, — а
в результате чьей-то преступной расхлябанности, безобразно преступного
отношения к такому серьезному делу. –
- Вы только представьте себе на минуточку, что утром провожаешь на
работу здорового, веселого, родного человека, все нормально, — гневно
говорит Ирина, — еще днем с ним была связь. Олег звонил Жанне в 14.30,
мой отец разговаривал с Левой в 14.45, а в 15.15 их уже нет на белом
свете. Это же уму непостижимо. А что мы должны отвечать нашим детям?
Из зала звучит вопрос, как вы об этом узнали, кто сообщил вам?
- Я была на работе, — рассказывает Ирина, — звонит один наш приятель,
спрашивает, у вас все нормально. Я как-то сразу насторожилась, говорю,
в чем дело, а он отвечает: «мне сообщили, что в Нахаль Оз был теракт».
Я тут же звоню Леве – не отвечает, Олегу – не отвечают. Звоню Жанне, и
мы с ней решили ехать в Нахаль Оз.
И вот здесь начинается уже другая часть трагедии, сначала бедные
женщины помчались в «Сороку», встречали там каждый амбуланс МАДА, никто
ничего не знает. Провели там два часа в бесполезных поисках, связались
с другими больницами, затем они вернулись домой, чтобы звонить и ждать
вестей.
- Там уже собрались все наши. — рассказывает Ирина, — и тогда мы
с Жанной решили сами все-таки ехать в Нахаль Оз. Марик, отец Олега
остался дома, у него и так три инфаркта было. В общем, едем, уже
стемнело, смотрели через окно, вдруг они будут возвращаться. По дороге
навстречу попалось такое же «Пежо», как у Олега, развернулись, сделали
«парсу», погнались за этим «Пежо», оказалось — не то. –
- Пока мы ехали в Нахаль Оз, у нас еще была надежда, что наши мужья
живы. На двух блокпостах нас останавливали, но потом пропускали, а на
последнем, третьем – не разрешают, говорят, там стреляют. Мы сказали,
что в таком случае пойдем туда пешком. Спросили, кто мы. Назвались,
и тогда они сказали: ваших мужей нет в живых. Жанна ушла в поле, и я —
тоже. –
Пророков нет в отечестве моем, да и в других отечествах не густо
Нормально проведенное следствие должно еще восстановить по часам
и минутам весь этот день, хронометрировать последовательность событий и
в полной мере оценить действия, а точнее, бездействие соответствующих
представителей властей. Но уже сейчас многое из того, что произошло уже
после гибели Олега и Льва вызывает, по меньше степени, недоумения.
И пока обезумевшие от страшной неизвестности и ужасного предчувствия
неотвратимости потери бедные женщины метались по городу и по Негеву,
ища своих мужей и пытаясь выяснить, что с ними, их мужья уже несколько
часов не было в живых.
- Все знали об этом еще в 17 часов, — говорит Ирина, — а мы в семь часов вечера еще искали их. –
Затем они сами поехали в Абу-Кабир, опознали своих мужей, получили
мешочки с личными вещами. Ирина посмотрела в глаза мужа, в них
абсолютно не было никакого страха. – Это был его привычный взгляд,
свойственное ему слегка лукавое, с хитрецой, выражение глаз, и я
поняла, что его убили сразу, он даже не успел испугаться. –
Там же их обступили журналисты, корреспонденты, теребили, задавали
какие-то вопросы. К прессе, особенно русскоязычной телевизионной у Иры
с Жанной свои серьезные претензии.
Об этом они с болью рассказывали нам уже по окончании вечера: — Знаете,
как повели себя русские каналы ТВ? Мы сами позвонили в 9-й канал, чтобы
они рассказали о том, что произошло, мы хотели, чтобы они сообщили
в новостях, и что? Никто нам не перезвонил, они даже не сочли нужным
с нами связаться. С нами связались почти со всех ведущих израильских
каналов – «Аруц ахат», «Аруц штайм», «Аруц эсер», сделали свои
репортажи, и только после них «Израиль плюс» решил сделать на Йом
Ацмаут ролик на 3 секунды!!!
- Три секунды для моего мужа, — возмущена Ирина, — да я сказала, что даже рта не раскрою. –
Для чего мы пишем кровью на песке?
В зале тишина, люди слушают рассказы жен, родных, близких друзей,
и понимаешь, (может, опять ненадолго), что надо, наконец, научиться
«фильтровать» жизнь, научиться отсекать пустопорожнее от основного,
жить, «всему давая цену», когда видишь истинное горе, уходит все
мелкое, наносное, «жизни мышья беготня», мы грешим, лжем, мельчим,
а потом приходится держать ответ.
Как теперь жить этим семьям, как жить родителям Олега и Льва,
пережившим своих сыновей, которые навсегда для них останутся детьми?
Как жить младшей сестренке Олега, в которой он надеялся увидеть
воплощение своей несбывшейся в Израиле мечты – стать врачом? Как жить
дальше их вдовам, потерявшим любимых мужчин, опору, защиту, что делать
им, молодых женщинам, жизнь которых остановилась и замерла в одну
секунду 9 апреля. И, наконец, что они смогут объяснить своим детям,
почему, во имя какой благородной идеи, ради какой высокой цели они
остались без отцов?
- Знаете, что до этого проклятого дня не было, наверное, большей
патриотки этой страны, чем я, — с горечью произносит Ирина, — а теперь
вообще непонятно, для кого эта страна существует, как будто – не для
нас, израильтян. Кстати, после того, что случилось, руководитель
компании «Дор Алон» пришел к нам домой лишь через пять дней после
гибели ребят, а из министерства обороны вообще и не пришли, и не
позвонили, наверное, для них придти к нам – признать свою вину, а так –
легче всего – «ничего не знаю, ничего не ведаю».
– И еще, нас все время телевизионщики спрашивали, получили ли мы
моральное удовлетворение о того, что начальник базы, который не сумел
обеспечить безопасность терминала и защитить наших ребят, отправлен
в отставку. (Речь идет о командире батальона 9 подполковнике Яире
Баранесе, который фактически проявил полную беспомощность, если не
сказать больше – С.К.). На это я ответила, как можно это вообще
сравнивать. Он остался со своей семьей, со всем, что у него было. Он,
военный, непонятно чего ждал, пока наших мужей расстреливали как на
бойне. То есть, он остался цел и невредим, а наши мужья за этот бардак
заплатили своей жизнью. Как это вообще возможно? –
Что ответить на этот горький и справедливый упрек вдовы? А,
действительно, как это стало возможно, что боевой офицер, подполковник,
15 минут разворачивает танки, ждет то ли особого распоряжения, то ли
подкрепления, чтобы отразить атаку четырех террористов. И это в самой
сильной на Ближнем Востоке армии?
Нас осталось мало: мы да наша боль
Эта ужасная трагическая гибель наших соотечественников, потеря,
произошедшая из-за трусости одних, неисполнения своих служебных
обязанностей другими, не могли оставить в стороне десятки русскоязычных
горожан, которые пришли в тот день в «Яд ле-Баним». Подавляющее
большинство из них лично не были знакомы ни с Олегом, ни со Львом, ни с
их семьями, но это не важно. Они пришли, как могли, постарались
поддержать родных, выразить им свое сочувствие, сказать им слова
ободрения.
Очень нелегко пришлось и ведущим, на их счету уже около двух десятков
вечеров, бывали разные встречи, бывали сложные, напряженные моменты, но
такого испытания накалом и трагизмом переживаемых человеческих эмоций
у них, пожалуй, еще не было. Готовясь к этому вечеру, организаторы
специально пригласили принять участие в этом вечере специалистов
в разных областях – законотворческой, социальной психологии,
общественно-политической и так далее, которым семьи и родные погибших
могли задать самые разные вопросы, получить квалифицированные
консультации с тем, чтобы хоть чем-то помочь семьям. Надо отдать
должное ведущим, они сумели справиться с этим испытанием.
- Еще никогда так щепетильно, с такой бережностью и осторожностью мы не
готовили наш традиционный вечер, — взволнованно говорит пресс-секретарь
мэрии по связям с русскоязычной прессой Майя Гедзинская, — главная наша
задача была – соблюсти максимум чуткости, деликатности, тактичности. Мы
очень надеемся, что мы сумели провести эту встречу именно в таком
ключе, сумели обойти все подводные камни, все болезненные моменты,
хотя, поверьте, это было совсем нелегко. Просто мы всей душой
стремились, чтобы как можно больше наших дважды сограждан узнали о Леве
и об Олеге, о том, какими замечательными они были.
Мы хотели, — продолжает Майя, — чтобы Жанна и Ира рассказали как можно
большему числу людей о своих мужьях, чтобы родные и друзья поделились
своими воспоминаниями. –
- Честно сказать, в самом начале мы сомневались, делать ли такой
вечер, — говорит Леня Ковшиловский, — ведь раны жен, семей, родных,
детей еще слишком кровоточат, боль не покидает их ни на минуту. И даже,
может, были такие, кто нас искренне не понимали, почему мы беремся за
такую тему, но мы чувствовали, что просто обязаны рассказать десяткам,
сотням людей об этих удивительных людях, об этих мужественных ребятах.
И мы просто преклоняемся перед этими женщинами, перед родными обоих
ребят, перед родителями за их мужество, за то, что они сумели, зажав
в кулак свои эмоции, подавляя слезы, придти и рассказать нам о них. –
Светлана Краснова
Опубликовано в газете «ВЕСТИ — ЮЖНЫЙ ОКРУГ»
фото В.Чумикова
Источник - beer-sheva.israelinfo.ru
P.S.
От лица всех друзей погибших выражаю благодарность Элеоноре Шифрин и Шломо Ленскому принявших живое участие в поддержке семей пострадавших и оказавшим им посильную помощь. Большое вам человеческое СПАСИБО
|
